Лейтенант. Командир танковой роты 21-й гвардейской танковой бригады 5-го гвардейского Сталинградского танкового корпуса. Участвовал в боях на Волховском, Воронежском и 1-ом Украинском фронтах.

Награжден орденом Отечественной войны I степени.

С 1960 г. работал в Мордовском государственном университете — доцент, заведующий кафедрой технологии металлов и ремонта машин.

Из воспоминаний Н. Е. Фурчикова

«Началась война. В октябре 1941 года я был уже на Волховском фронте, в пехоте. Утром привезли на передовую, а днем нужно было вступить в бой. Мне дали ручной пулемет. Бой длился недолго. Мало чего успел понять тогда. Все вокруг грохотало, трещало, по обе стороны от меня падали боевые товарищи в глубокий снег, почерневший от взрывов мин и снарядов.

После боя я долго лежал и думал. В сознании медленно тянулась лента событий последних месяцев. Вспомнился день отъезда на фронт, прощание с женой, с ребенком. И вот я уже понюхал пороху, простился с первыми боевыми товарищами. Меня вызвали в штаб полка, сказали, что убит политрук роты, приказали заменить его. И снова бои, каждодневные, изматывающие.

Год 1942-й. Февраль. Передовая. Полку, в котором я служил, дан приказ: взять совхоз «Высокое». Мы его заняли и сумели удержать. Через сутки пришло пополнение. Дали отдохнуть. В небольшой лесок, где в воронках мы расположились на отдых, привезли походную кухню. Командный пункт роты оборудовали тоже в воронке. Наладили связь и только потом с командиром роты, сормовским мастером Виктором Шароновым, мы принялись за еду. Но не удалось нам спокойно пообедать — звонок из штаба: «Приroтoвьтесь к обороне!».

Обязанности с Шароновым поделили поровну: командир остался на левом фланге, я — на правом. Завязался неравный бой. Свежий лыжный батальон противника против нашего, измотанного, израненного. Небольшая лесная поляна стала ареной сражения. От потрепанного батальона осталась горстка бойцов. Я занял место убитого пулеметчика и стал ждать. Когда немцы приблизились, открыл огонь. Захлебнулась атака. Перезарядить диск на морозе не смог. Взял винтовку. Расстрелял уже полторы обоймы, но меня ранило. Пуля пробила правое легкое. А потом — медсанбат, госпиталь. В Вологде старый профессор сделал операцию, сотворил свое очередное чудо, и через три месяца я встал на ноги. А еще через месяц мне дали отпуск. Жена, ребенок, их родные глаза, смех, счастливые дни — все это пролетело, как миг.

После учебы в танковом училище я попал на фронт в конце зимы, прямо под Сталинград. В составе пятого гвардейского танкового корпуса бил немца под Старым и Новым Осколом, Воронежем, Белгородом, еще раз был ранен, но, к счастью, легко. За несколько месяцев стал опытным танкистом. Было много сражений, в том числе под Прохоровкой

Конец 1943 года. Украина. Село Коровино. Мою роту послали в разведку в район большого скопления немецкой техники. Ночью мы спрятались в небольшой березовой роще, с тем чтобы днем оттуда вести наблюдение. Утром увидели немецкую пехоту. Была, очевидно, подготовка к наступлению. Вот большая машина подтащила пушку, а потом из леса вырулил «тигр» и направился прямо к пушке, он встал боком к роще. Я все передал в штаб бригады, стал просить разрешение открыть огонь, долго доказывал свое преимущество и наконец получил согласие. Все смешалось у немцев, когда по ним ударили сразу тремя фугасными снарядами. Затем пустили в ход бронебойные. После третьего моего выстрела «тигр» запылал. Пушку, машину тоже подбили, не считая пехоты.

Да, я стал участником немалого числа сражений, но было и последнее. К сожалению, я не смог дойти до Берлина (а как хотелось!). В боях за Ахтырку в августе 1943 года я был тяжело ранен (уже в четвертый раз). Война для меня на этом была закончена".

В 1958 году Николай Евграфович был назначен главным инженером приборостроительного завода в Саранске. С 1960 года работал главным механиком завода медпрепаратов и одновременно преподавал на сельскохозяйственном факультете Мордовского государственного университета, с июня1960 года работал заведующим кафедрой технологии металлов и ремонта машин.